Напомню: 7 мая 2018 года президент своим указом о национальных целях развития поручил правительству обеспечить повышение ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) россиян к 2024 году до 78 лет. Тогда этот показатель составлял 72,9 года, за шестилетний период его предстояло поднять на пять лет, как именно — нам не объяснили. Но в следующем году пришел и надолго задержался смертоносный ковид, так что в 2020 году вряд ли кого удивил сдвиг срока достижения этой цели на 2030 год.
А вот подтверждение этого срока новым указом в 2024 году, дополненное поручением к 2036 году поднять ОПЖ россиян до 80 лет, признаюсь, меня озадачило. Ведь в прошлом году этот показатель составил 72,8 года, продемонстрировав лишь послековидное восстановление, но не устойчивое улучшение. Поскольку нам по-прежнему не говорят, как планируется выполнять это поручение президента, считаю необходимым широкое общественное обсуждение столь животрепещущей темы и приглашаю читателей принять в нем участие.
Начну с оценки остроты проблемы, породившей это поручение, первое в списке национальных целей развития России. Оценка — это всегда сравнение, с эталоном или с иными сопоставимыми объектами. Эталона мы тут не найдем, но можно сравнить с другими странами, чем занимается, в частности, ООН. По ее данным, в 2023 году ОПЖ 78 лет и выше имели 79 стран мира из 237, из них у 58 он был 80 лет и выше. Россия в этом рейтинге 139-я с показателем 73,3 года (примерно равен среднемировому). И первая по разнице между ОПЖ своих мужчин и женщин: 67,5 против 79,2; разрыв 11,7 года при среднем для всех стран 5,2 года.
Российские мужчины превосходят по ОПЖ из относительно близких нам стран только мужчин Монголии и Туркменистана, из совсем дальних — Филиппин, Палестины, Пакистана и десятков стран Африки. Так что, казалось бы, тема должна постоянно и громко звучать на экспертных площадках, в профильных ведомствах, прессе, парламенте. Но не слышу я этого звука!
Что же, давайте попробуем сами. Начну с того, что постановка конкретной количественной цели должна либо опираться на не менее конкретную программу ее достижения, либо предусматривать немедленную разработку такой программы. Поскольку, насколько мне известно, ее не существует, подумаем, с чего бы мы начали решать такую задачу, опираясь на здравый смысл.
Сначала стоило бы посмотреть на места, где люди живут наиболее долго. В совсем разных частях света этим выделяются Япония и Южная Корея (ОПЖ 84–85 лет) и страны Западной Европы, в первую очередь средиземноморские: Италия, Франция, Испания, Португалия (83–84 года). Исследователи факторов долголетия давно обратили внимание на особенности питания в этих странах и признали его наиболее полезным для долгой жизни.
Их общий вывод: при умеренности и разнообразии рациона (больше рыбы и овощей, меньше алкоголя, разумное количество мяса) и при условии доступа к качественной медицине шансы на долгую жизнь заметно возрастают.
Результаты другого исследования позволили утверждать, что молодые люди могут продлить свою жизнь более чем на 10 лет, если с юности оптимизируют свой рацион, значительно увеличив в нем долю фруктов, овощей, бобовых, цельного зерна, орехов, рыбы и уменьшив потребление яиц, молока и молочных продуктов, красного и переработанного мяса и сладких напитков. Если перейти от типичной диеты к такому рациону в возрасте 60 лет, это продлит жизнь на 8–9 лет. И даже в 80 лет такой переход добавит к тому, на что вы могли рассчитывать, еще 3–4 года. Хватило бы для выполнения поручения президента!
Увы, не вижу от наших медицинских властей ни опровержения таких рекомендаций, ни их подтверждения с оценкой доступности такого рациона для россиян и мерами по ее повышению.
А теперь посмотрим на различия ОПЖ между регионами России. Самые высокие показатели у республик Северного Кавказа и двух российских мегаполисов. Думаю, у схожего результата разные причины. Жителям южных районов помогают благоприятный климат и традиции крепких семейных и дружеских связей, здорового питания и незлоупотребления крепким алкоголем. Москвичам и петербуржцам — более комфортная среда, доходы, позволяющие полнее удовлетворять свои потребности, и особенно более качественная медицина.
Самая низкая же ОПЖ у жителей Чукотки, Тывы, Биробиджана, Забайкалья и Приамурья — мест, где неблагоприятные природные условия и недостаточная инфраструктура, не компенсируемые денежным вознаграждением и перспективой переехать в более комфортные для жизни места.
В конечном счете все эти факторы продления или, наоборот, сокращения жизни можно свести к четырем. Первый: отношение человека к миру, оно определяет его ценности и мотивы, от которых зависят риски для здоровья, порождаемые его сознанием. Второй: материальные условия, низкое качество которых создает для здоровья внешние риски. Третий: понимание связи здоровья со своим поведением и способность к коррекции поведения, предотвращающей болезни или их обострение. Четвертый: доступность возможностей современной медицины.
На первый и третий факторы государство может влиять только косвенно, показывая гражданам пример правильного отношения с ними и внешним миром и способствуя, начиная со школы, формированию у них полезных для здоровья поведенческих навыков. Второй — самая общая задача государства, и от того, как оно ее решает, прежде всего, зависит отношение к нему граждан. Нельзя сказать, что ее обсуждают мало или без жарких споров.
А вот обсуждения четвертого фактора, как мне кажется, почти не слышны самой заинтересованной стороне — пациентам, реальным или потенциальным. При этом их общественные представители сами регулярно проводят обсуждения актуальных вопросов, которые, не сомневаюсь, заинтересовали бы очень многих, если бы они об этом знали. Поделюсь тем, что узнал о «круглом столе», который 15 октября провел Всероссийский союз пациентов (ВСП). Как на нем отмечалось, на долю сердечно-сосудистых заболеваний у нас приходится 44% всех летальных исходов. Эксперты подсчитали, что экономический ущерб от них достигает 1% ВВП, и назвали бюджетные расходы на борьбу с ними долгосрочными инвестициями в здоровье россиян и устойчивость экономики.
На обсуждении, в частности, говорилось о том, что сегодня 90% пациентов с артериальной гипертензией покупают лекарства за свой счет и только каждый четвертый строго соблюдает рекомендации врача. Ежегодно в России делают сотни тысяч операций по стентированию сосудов, и их число растет, но это не решает главную проблему — пациенты продолжают возвращаться на операционный стол из-за неэффективной терапии и отсутствия контроля уровня холестерина. По словам одного из экспертов, системные меры профилактики и достижение целевых показателей холестерина спасают больше жизней, чем самые современные хирургические технологии. Он сослался на оценку ВОЗ: инвестиции в контроль гипертонии, позволяющие предотвращать потери от инфарктов, инсультов и преждевременной смертности, окупаются 18-кратно.
Поэтому надо увеличить период льготного лекарственного обеспечения до 3–5 лет, а для отдельных категорий пациентов сделать его пожизненным, включить в список заболеваний артериальную гипертензию, хроническую сердечную недостаточность, нарушения ритма и дислипидемию, а также обеспечить финансовую и территориальную доступность современной терапии для всех регионов.
А еще из материалов «круглого стола» я узнал новость, важную для тех, кто страдает хронической болезнью почек: ВОЗ признала ее пятым социально значимым заболеванием, наряду с сердечно-сосудистыми болезнями, диабетом, онкологией и хроническими респираторными патологиями. Для нашей страны это сигнал к интеграции ее в федеральные проекты, созданию регистра пациентов и системы профилактики. Все это надо делать не откладывая. Ведь стоимость двух простых диагностических анализов, по словам главного нефролога Минздрава Евгения Шилова, несопоставима с тем, что уходит на лечение терминальных стадий болезни.
Не сомневаюсь во всех этих оценках специалистов. Но смущает их стремление убедить тех, кто распределяет общественные средства, в экономической выгоде тех или иных затрат на спасение и продление жизней соотечественников. Опасная аргументация, хотя бы потому, что финансовые потери обществу несет не каждая преждевременная смерть — уход нетрудоспособного сулит ему скорее экономию. Только долго ли протянет общество, если станет руководствоваться такой логикой?
Между тем, согласно Конституции России, «каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений». Лекарственное обеспечение пациентов — неотъемлемая составляющая государственной и муниципальной медицинской помощи, и я не вижу перспективы заметно повысить ожидаемую продолжительность жизни россиян ни к 2030 году, ни позднее, пока оно не станет обязанностью системы ОМС. Думаю, с этого и надо начинать реализацию национальной цели №1 — продления полноценной жизни россиян. А как думаете вы?
Источник: Московский комсомолец
